Таня Светашёва

Жизнь земную пройдя до середины,
встал как вкопанный: кончился завод.
Раньше, помнится, всё было впереди,
теперь всё – вот.
Всё вот! Запутались стропы, хмурится кукловод.
Всё вот! Мы хлам, нас тайно бросили в бездну вод.
Всё вот! Корабль летит по волнам, и всех пассажиров рвёт.
Вот-вот. Прыгать и плыть – кто-то да подберёт.

механизм отлажен:
человек сложен
и слаб к тому же –
я больше не важен
я больше не нужен
и ты мне – тоже
а в детстве проще
и нет прошлого
и листья – деньги,
а пол – лава
откроешь глаза – другой день
и в море плывёшь на лавочке
а взрослых не жалко, взрослых – в расход, взрослые справятся сами
где происходит эта подмена, когда?
иди и скажи тому ребёнку с невозможно большими глазами:
«извини, мол, но мне придётся тебя предать.
блаблабла, дело не в тебе, дело во мне
а ты от отчаянья будешь корчиться на простыне
поджимать колени, трястись от бессилия и реветь,
и мама с папой тебя не придут жалеть
будешь потом собирать себя несколько лет и
мне вообще ничего не будет за это»
… если – бывает – снаружи совсем прижало,
я пью таблетки, запираюсь в своей черепной коробке
в старой однушке на маяковке
в доме из кресла и одеяла

совсем онемел –
как когда-то давно-давно
смотришь в пол и кусаешь мел
и тебе говорят: не грызи
и тебе говорят: проглотил язык?
а ты не чувствуешь ног
и время как студень и без толку ждать звонка
ты гулок и пуст и треснут, без языка
без языка – ты бесполезен и скоро тебя сомнут
и ты стоишь, истекая кровью куда-то внутрь
кровь заполняет горло и нос и рот
что он там воет? кто его разберёт

с кем бы ты ни решала остаться, куда б ни глядели глаза,
этот город тебя за волосы
притягивает назад
пусть отпускают другие любящие города –
а этот тебе в одну сторону – не продает никогда
как жестокий любовник, ладонью сжимает шею
знает, где тебе больно – нарочно приводит туда
для себя – оставляет тебя ничьею
и – один – не разлюбит и никому не отдаст

человек очень хороший шатаясь идёт домой
роняет ключи, с трудом открывает замок
запирает дверь за собой –
и сползает вниз по стене
и долго не может уснуть. и видит во сне
того которого он никак позабыть не смог
и которому больше не нужен

а этот – хороший тоже –
несколько позже
так же шатаясь идёт домой
так же роняет ключи, матерится, с трудом открывает замок
запирает дверь и сползает вниз по стене
и всю ночь не спит, опасаясь увидеть во сне
того которого он позабыть не смог
и которому больше не нужен

хорошо хоть у этого третьего всё хорошо с кем-то похуже

вот я – с моими шуточками дебильными
вот я – с утра растрепанная и голая
все девочки хотят, чтобы их любили
все куклы хотят, чтобы им отрывали головы
все режут и плачут, в чулочках прячут ножи
и каждый охотник желает остаться жив
и все хотят посложнее – и это необъяснимо
а я слишком прост и прохладен, чтобы тягаться с ними
а я иногда заставляю себя выходить на улицу
но вечер приходит – и можно опять сутулиться
и все значительно упрощается в темноте
и ты засыпая мне руку кладешь на живот
ты думал что я такая как ты хотел
а я – вот